Статьи и заметки психолога

Иногда происходящее в сеансе походит на волшебство. Вот только что человек трясся от страха, погруженный в свое травматичное прошлое, и вдруг что-то происходит, и он оказывается в состоянии быть в реальности. А в реальности рядом терапевт. И выясняется, что это вполне возможно – смотреть на него напрямую, а не через призму страхов из прошлого.

Это не глюк, я проверил. Действительно, некоторое время назад во мне что-то щелкнуло, и я начал как-то иначе работать с телом. Видимо, полученное на семинарах по гештальт-работе с телом, наконец, проросло и заколосилось.

В результате мы с клиентами делаем за сеанс то, что раньше делалось за 3-5-7 сеансов. Мы проникаем в суть буквально за час. Даже с клиентами, которые привыкли работать преимущественно головой. Очень непривычно, и очень мне нравится.

Осмысливая отличную серию статей  Ольги Писарик о детской привязанности к родителям,  я прихожу вот к чему. Привязанность, о которой пишет Ольга,  сильно похожа на базовую потребность человека быть в безопасности, и быть принятым.

Мне так нравится, что давние клиенты вдруг появляются в моей жизни, хвастаются своим нынешним бытием, и говорят мне спасибо за то, как я им в свое время помог :)

Если совсем кратко, то стыд часто «склеен» со страхом и виной. И весь этот треугольник состоит из патологических, нездоровых чувств (да, бывают еще здоровые, полезные стыд, страх и вина).

Работа с треугольником стыд-вина-страх, в моем опыте, приводит сначала к превращению «слипшихся» чувств в треугольник, разделению на отдельные переживания. Признание существования стыда, связанных с ним страха и вины уже приносит облегчение, и расчищает путь к использованию законсервированной в этом треугольнике энергии.

Факт сам по себе не имеет послания, личного смысла. Смысл ему придают те, кто создал этот факт, и те, кто воспринял этот факт.

Я совершаю некий поступок. Это - факт. Я могу вложить  в него некое послание кому-то. Но это – не факт. Могу ж и просто так пукнуть, без послания.

А вот некто другой. Он своими органами чувств наблюдает некий факт. И он может счесть этот факт посланием лично себе, или кому-то еще. В общем, придать факту смысл. А может и просто факт увидеть.

Какие из этого философического текста выводы?

Погружаясь в исследование стыда, прихожу к выводу, многое из того, что люди называются страхом, на самом деле – стыд. Или страх испытать стыд.

Работа с психологом в гештальт-подходе состоит из двух частей:

1. Первая – это работа над осознаванием того, как устроена жизнь клиента, и как это устроение привело человека к психологу.
2. Вторая – это получение нового опыта.

Обе эти части необходимы для того, чтобы клиент мог изменить свою жизнь к лучшему.

Работа над осознаванием

Любое изменение возникает тогда, когда осознано и принято текущее состояние (теория парадоксального изменения)

Читаю книгу Александра Лоуэна (известного психотерапевта, основателя биоэнергетического анализа) "Психология тела", и выписал себе несколько понравившихся цитат. Может, и вам будет интересно.

Подавленные чувства подобны теням в ночи: наше воображение делает их все более устрашающими, пока они не превращаются в привидения.

Позволю себе вынести сюда один классный вопрос, и мой на него ответ. Получилось вырвано из контекста, но, надеюсь, останется понятно.

Вопрос:
Если мы отражаемся в других людях как в зеркале, то при общении с людьми я, получается, общаюсь сам с собой? Я общаюсь сам с собой, когда разговариваю с зеркалами? Значит я могу определить, как я сам с собой общаюсь, какие темы для меня запретные, какие актуальные, чего я сам себе боюсь сказать, куда не хочу смотреть в себе...

Избегание собственной уязвимости приводит к избеганию близких отношений. Другими словами, по-настоящему близкие отношения невозможны без признания себя уязвимым, без признания возможности быть раненым близкими людьми.

Помимо всего прочего, это означает, что в близких отношениях всегда присутствует риск, и присутствует боль.

Токсичная вина (вина за несовершённое) – заразна.

Зараженному такой виной человеку (назовем его для порядка Васей) чрезвычайно тяжело быть невиновным, и он создает себе вину, придумывает ее. А еще ему необходим обвинитель (обвинителю тоже надо имя, и пусть он будет Петей), и он частенько выбирает обвинителя из ближайшего окружения. Конечно, не осознавая этого...